Отрывки из книги Карен Хорни "Конструктивная теория невроза"
вряд ли вам это надо...
...их осознанная или бессознательная решимость не позволяет вовлекать себя в эмоциональную связь с другими, будь то любовь, борьба, сотрудничество или конкуренция. Они очерчивают вокруг себя что-то вроде волшебного круга, который никто не имеет права пересечь. Вот почему чисто внешне они могут оставаться «одинокими» и на людях. Компульсивный характер этой потребности обнаруживается в их тревожности при столкновении с реальным миром.
Среди других самой удивительной является потребность в самодостаточности. Ее самым позитивным выражением является сообразительность. Характер невротика обособленного типа подобен характеру Робинзона Крузо, он обязан быть находчивым, чтобы выжить. Это единственное средство, с помощью которого он может компенсировать свою изоляцию.
Более неопределенный способ поддержания самодостаточности состоит в сознательном или бессознательном ограничении своих потребностей. Мы лучше поймем разнообразные ходы в этом направлении, если вспомним, что основополагающий принцип здесь — никогда не привязываться к чему-либо или к кому-либо настолько, чтобы это становилось чем-то обязательным. Одиночество в этом случае было бы поставлено под угрозу. Лучше всего ничему не придавать большого значения.
Например, обособленная личность способна к подлинному наслаждению, но если последнее каким-то образом зависит от других людей, она предпочтет отказаться от него. Она может получить удовольствие от какой-либо случайной вечеринки с другими, но испытывает отвращение к повседневному общению и деятельности с другими.
Аналогично обособленная личность избегает соперничества, борьбы за престиж и успех. Она склонна ограничивать свою еду, питье и житейские привычки и стремится поддерживать их в таком объеме, который не требует от нее слишком больших денежных или энергетических затрат. Она может резко возмущаться своей болезнью, воспринимая ее как унижение, потому что вынуждает ее зависеть от других.
Даже когда он слушает музыку, прогуливается или говорит с другими, настоящее наслаждение приходит только позже, ретроспективно.
Как самодостаточность, так и уединение необходимы невротику обособленного типа для удовлетворения его самой известной потребности — потребности в полной независимости. Он сам признает независимость в качестве позитивной ценности. И без сомнения, она представляет ценность в определенном смысле. Ибо независимо от своих недостатков такой невротик однозначно не является послушным автоматом. Его отказ от слепого соглашательства вместе с его отчуждением от всякого соперничества придает этому типу невротика определенную целостность.
Ошибкой здесь является то, что он смотрит на независимость как на конечную цель своей активности и игнорирует тот факт, что ее ценность полностью определяется тем, как он этой независимостью распоряжается. Его независимость, подобно обособленности как целостному явлению, частью которого она является, имеет негативную ориентацию; он стремится избежать всех ситуаций, в которых он чувствует себя управляемым, принуждаемым, стесняемым, обязываемым.
Подобно любой другой невротической наклонности потребность в независимости носит компульсивный и неразборчивый характер. Она проявляется в сверхчувствительности ко всему, что каким-либо образом сходно с принуждением, воздействием, обязательством и т. д. Степень чувствительности является хорошей мерой интенсивности обособления. То, что воспринимается как принуждение, варьирует от личности к личности.
Поступать в соответствии с принятыми правилами поведения или традиционными ценностями является для него неприятной обязанностью. Чтобы избежать напряжения, он соглашается только внешне, внутренне же упрямо отвергает все общепринятые правила и стандарты
Вероятно, никто не может выдержать уединение без того, чтобы либо быть сильным и находчивым, либо ощущать себя в высшей степени значимой персоной. Это подтверждается клиническим опытом. Когда ощущение превосходства обособленной личности временно не оправдывается то ли из-за конкретной неудачи, то ли из-за роста внутренних конфликтов, она теряет стремление к одиночеству и может с неистовой силой устремиться к поиску любви и защиты. Подобные колебания довольно часты в жизни невротика обособленного типа.
Одиночество становилось невыносимым, и он расходовал все силы, чтобы удовлетворить компульсивную потребность в близости, сексуальных связях, браке. Он готов был испытать любое унижение, лишь бы его любили.
Когда такой невротик обращается для аналитического лечения, его обособленность, какой бы явной она ни казалась, не может быть первоочередной проблемой. Все, чего добивается невротик в этот момент, — это помощь в поисках любви в той или иной форме. Только тогда, когда он почувствует себя более сильным, он обнаружит с громадным облегчением, что намного охотнее «жил бы один и любил бы такой образ жизни».
На первый взгляд кажется, что он только вернулся к прежней обособленности. Но в действительности он впервые имеет достаточное основание признаться самому себе, что уединение является тем, чего он жаждет. Этот момент оказывается наиболее подходящим, чтобы начать работу над его обособлением.
Другим способом, позволяющим обособленной личности выражать свое превосходство, является ее чувство неповторимости. Это чувство представляет прямое следствие ее желания чувствовать себя обособленной и отличающейся от других.
Отдельная комната в аду вполне ее бы устроила. Но быть брошенным в кипящий котел, быть жертвой чьих-то манипуляций или быть подогнанным к требованиям других — все это кажется ей ужасной мыслью. Она чувствует себя наподобие редкого восточного ковра, обладающего неповторимым рисунком и комбинацией цветов, всегда одних и тех же. Она испытывает необычайную гордость от имеющейся способности сглаживать воздействия окружающей среды и стремится продолжить этот образ жизни. Взращивая с любовью свою неспособность к изменениям, она придает своей ригидности статус священного принципа. Желая и даже страстно стремясь создать свой специфический образ жизни, придать ему большую чистоту и ясность, обособленная личность настаивает на том, что ни в чем внешнем она не нуждается. Со всей простотой и неадекватностью максималиста Пер Гюнт утверждает: «Будь самодостаточен».
цели невротика обособленного типа негативны: он стремится не быть включенным, не нуждаться в ком-либо, не позволять другим вторгаться в его жизнь или оказывать воздействие на него. Поэтому эмоциональная жизнь такого невротика обычно зависит от конкретных желаний, которые развились или выжили в этой системе негативных ценностей. Можно назвать небольшое число наклонностей, свойственных обособлению как таковому.
Так, существует общая тенденция к подавлению и даже к отрицанию любого чувства.
Непринятие чувств относится в первую очередь к чувствам, связанным с другими людьми, и распространяется как на любовь, так и на ненависть. Такое непринятие является логическим следствием потребности сохранять эмоциональную дистанцию между собой и другими, потому что осознанная любовь или ненависть обычно приводят человека либо к близости с другими, либо к конфликту с ними.
По-видимому, творческие периоды наступают тогда, когда после нескольких катастрофических попыток установить близкие отношения они либо намеренно, либо спонтанно выбирали обособленный образ жизни, т. е. когда они сознательно или бессознательно решались установить между собой и другими определенную дистанцию и смириться с уединенным образом жизни.
Тот факт, что теперь, на безопасном расстоянии от других, они могут свободно выражать большую часть своих чувств, не связанных непосредственно с человеческими отношениями, позволяет понять, что раннее непринятие всех чувств было необходимым этапом в достижении состояния обособленности.
Другая причина, из-за которой подавление чувств может выйти за пределы человеческих отношений, уже была названа в нашем обсуждении самодостаточности. Любое желание, интерес и наслаждение, которое могло бы сделать обособленную личность зависимой от других, считается внутренним предательством и на этом основании может быть подавлено. Все это выглядит так, как если бы еще до того, как чувству могли позволить свободно проявить себя, каждую ситуацию необходимо было внимательно исследовать с точки зрения возможной потери свободы. Любая угроза оказаться зависимым заставит обособленную личность резко ограничить проявление своих эмоций. Но когда она попадает в ситуацию, полностью безопасную в указанном отношении, она может наслаждаться в полной мере.
Уолден Соро дает хорошую иллюстрацию глубокого эмоционального переживания в подобных условиях. Сильный страх либо стать слишком привязанным к удовольствию, либо из-за того, что оно нарушает свободу обособленной личности, делает ее иногда склонной к аскетизму. Но к аскетизму особого вида, не направленного на самоистязание или самоотрицание. Скорее его можно было бы назвать самодисциплиной, которая, принимая наши посылки, не лишена мудрости.
Для баланса психики чрезвычайно важно, что существуют области, доступные спонтанному эмоциональному переживанию. Например, творческие способности могут представлять разновидность спасения.
Чем более сдерживаются эмоции, тем более вероятно, что акцент будет сделан на умственных способностях. Возникнет надежда, что все можно решить посредством одной силы разума, что простого знания своих проблем достаточно для их решения, что с помощью одних рассуждений можно решить все мировые проблемы!
После того что было сказано об отношениях обособленной личности с другими людьми, ясно, что любая близкая и продолжительная связь обязательно подвергнет опасности ее отчуждение и поэтому приведет к катастрофе, если ее партнер не будет в такой же степени обособленным
При условии, что эмоциональная дистанция гарантирована, обособленная личность может быть способна к длительной лояльности. Она может быть способна к интенсивным кратковременным отношениям, в которых она появляется и исчезает. Такие отношения непрочны, и любое обстоятельство может заставить ее разорвать их.
Сексуальные связи могут иметь очень большое значение для обособленной личности в качестве моста к другим людям. Она будет рада им, если они мимолетны и не мешают ее жизни. Они должны находиться, так сказать, в заранее определенном месте, предназначенном для подобных дел. С другой стороны, она может развить безразличие до такой степени, что оно не позволяет ей никаких прегрешений. В этом случае реальные отношения могут уступить место полностью воображаемым.
Они не только желают защитить свою обособленность всеми доступными средствами, но ради нее готовы пожертвовать абсолютно всем. Внешние выгоды и внутренние ценности в равной мере будут отброшены — сознательно, посредством отказа от любого желания, препятствующего независимости, или бессознательно с помощью автоматического запрета.
Выгоды, которые можно извлечь из обособления, в действительности значительны. Существенно, что во всех восточных философиях к обособлению стремятся как к основанию высшего духовного развития.
Конечно, мы не можем сравнивать подобные стремления с потребностями невротического обособления. Там обособление намеренно выбирается как самый лучший способ самореализации и принимается индивидами, которые, если бы пожелали, могли выбрать другой образ жизни; невротическое обособление является не предметом выбора, а внутреннего принуждения, представляет единственный способ существования невротика. Тем не менее некоторые выгоды можно извлечь из невротического обособления, хотя степень, в которой это возможно, зависит от остроты невротического процесса в целом. Вопреки опустошительной силе невроза обособленная личность может сохранить определенную целостность. Едва ли это станет решающим фактором в обществе, в котором человеческие отношения в общем носят дружественный и честный характер. Но в обществе, в котором господствует лицемерие, нечестность, вражда, жестокость и алчность, целостность не очень сильной личности может легко пострадать; сохранение дистанции помогает обособленной личности эту целостность поддерживать.
Кроме того, поскольку невроз обычно лишает личность душевного спокойствия, обособление может обеспечить дорогу к безмятежности, причем ее степень изменяется с тем количеством жертв, которые она готова принести. Далее, обособление позволяет ей в определенной степени оригинально мыслить и чувствовать при условии, что эмоциональная жизнь внутри ее волшебного круга не прекратилась полностью. Наконец, все эти факторы вместе с созерцательным отсутствием отчаяния способствуют развитию и выражению творческих способностей, если они есть. Я имею в виду не то, что невротическое обособление является непременным условием творчества, а то, что в условиях невротического стресса обособление обеспечивает наилучшие шансы для выражения той творческой способности, которая имеется.
Какими бы существенными ни были эти преимущества, они, по-видимому, не являются той главной причиной, по которой обособление так отчаянно защищается невротиком. В действительности эта защита является столь же отчаянной, если по той или иной причине преимущества обособления минимальны или сильно затемняются сопутствующими расстройствами. Это наблюдение ведет нас к более глубоким выводам. Если обособленная личность вступает в тесный контакт с другими, она легко может разорваться на части или, употребляя более популярный термин, получить нервный срыв. Я использую этот термин здесь осознанно, потому что он охватывает широкий круг расстройств — функциональные нарушения, алкоголизм, попытки самоубийства, депрессию, неспособность работать, эпизоды сумасшествия.
Таким образом, мы приходим к заключению, которое на первый взгляд кажется сбивающим с толку. Обособление составляет неотъемлемую часть базисного конфликта, но оно также представляет и защиту от этого конфликта.
Эта загадка тем не менее разрешается сама собой, если мы будем более конкретны. Обособление представляет защиту против двух более активных факторов, также входящих в базисный конфликт. Здесь мы вынуждены повторить утверждение, что доминирующий базисный аттитюд не препятствует противоречащим аттитюдам существовать и действовать.
Мы можем наблюдать эту игру сил в обособленной личности даже более отчетливо, чем в двух других типах невротической личности. Начнем с того, что противоречащие друг другу стремления часто сосуществуют в жизни. До того как обособленная личность однозначно выбрала уединение в качестве своего образа жизни, она часто попадала в ситуации подчинения и зависимости, агрессии и безжалостного сопротивления. В отличие от ясно определенных ценностей двух других типов невротической личности ее ценности самые противоречивые. К своей постоянно высокой оценке того, что личность считает свободой и независимостью, она может в процессе анализа неожиданно добавить чрезвычайно высокую оценку таких качеств, как доброта, сочувствие, благородство, самоограничение, жертвенность; в другой момент времени качнуться в противоположную сторону и начать защищать неприкрытый эгоизм философии джунглей. Она может чувствовать себя озадаченной этими противоречиями, но используя рационализацию или какой-либо другой способ защиты, будет стремиться отрицать противоречивый характер своих оценок.